Тайны русского бунта во Франции

В конце апреля самая большая библиотека электронных книг ЛитРес презентовала новинку: роман живущей много лет во Франции Людмилы Дюбург «Эспер». Обложка, выполненная в тревожных, темно-синих тонах, привлекла внимание ключевой фразой: «Франция. 1917 г. Тайна старинной открытки». Речь в книге — о наших соотечественниках, переживших сражения Первой мировой, предательство своих и чужих, забвение Родины, отправившей их погибать в далекой стране.

Сегодня многие не знают, но сто лет назад «гибли русские солдаты за провинцию Шампань». Во Франции, к слову, это помнят и ценят. У нас — забыли…

Впрочем, какой-то роман без любви? Тем более, с этой интриги все и завертелось.

Мы связались с Людмилой и попросили рассказать о том, как возник замысел романа, какие новые исторические факты она узнала.

«СП»: — Расскажите, что же за тайну хранила старинная открытка 1917 года? Как она вообще к вам попала? Почему Франция?

— Как попала — не скажу. Не потому, что не хочу, а потому что просто не знаю. Я действительно коллекционирую старинные открытки, письма, храню и, конечно же, помню, как их приобрела. Но эта… Скорее всего, на рынке почтовых открыток Сен-Манде — есть такой во Франции — кто-то из продавцов сделал такой великолепный подарок в виде бонуса. Знаете, как в магазинах: берешь четыре вещи, а пятую — в подарок!

Продавца, к сожалению, не помню. Зато помню, что с того момента, как появилась эта открытка, будто что-то произошло. Будто видение какое-то пронеслось. Открытка была отправлена из Франции в Россию, в Санкт-Петербург, в 1917 г., три недели спустя после октябрьского переворота.

Текст послания, вроде, и простой, ничего особенного, но иногда достаточно одного-двух слов, одной фразы, чтобы заинтриговать. «…И потому я смирюсь с судьбой, и надеюсь, что когда-нибудь увижусь с вами…», писал неведомый автор из той далекой эпохи. Слова обычные, а почему-то взволновали.

Начала свое расследование, итогом которого и стал роман «Эспер». Это не первое мое произведение по старинной открытке. Первое — «Париж встречает дождем» было написано под впечатлением любовного послания, которое опять же попало случайно. Оно потрясающее! Этакий месье «а ля Желтков» страдал от неразделенной любви к женщине, писал письма, и одно из них очутилось у меня.

Видимо, сегодня есть запрос на яркие, пронзительные слова, поэтому, возможно, книжка, была тепло встречена читателями. В «Эспере» тоже цитируются любовные открытки, и приятно было получить комментарий читательницы, которая задалась вопросом: «Неужели война такое с людьми делает?». «Такое» — в смысле умение любить и выражать это умение красивыми словами, от которых замирает сердце.

«СП»: - Какие же тайны открыла вам старинная открытка? Это все же произведение о жизни какого-то конкретного человека? Или нечто большее?

— Полагаю, и то, и другое. Судьбы моих героев развиваются на фоне событий, о которых у меня было весьма смутное представление. В книге, говоря об истории, я употребила термин «склеенные страницы»: вроде бы, ничего запретного, но по какой-то причине некоторые исторические факты остаются на долгие годы почти не известными.

Да, послание было отправлено в Россию из Франции. Возник закономерный вопрос: что там делал этот русский в 1917 году? Не оставалось ничего другого, как совершить путешествие назад в прошлое, в ту эпоху, в ту прекрасную страну, которую я так же люблю, как Россию.

Тогда и узнала о санитарных отрядах, о русских бригадах, направленных из России во Францию. Двадцать тысяч красавцев ушли на Западный фронт в 1916 г. Еще чуть ранее — санитарные отряды, подаренные Франции женой русского императора, той самой нелюбимой в народе Аликс. Среди тех, кто оказался во Франции в тот период, был и он, автор открытки. Исторические раскопки, в конце концов, привели меня в военных архив замка Венсен. Там многое открылось.

«СП»: — Вы нашли что-то уникальное? Неужели это возможно: прийти в архив, запросить документы, что-то записать, сфотографировать?

— Да, все возможно. Нельзя только украсть! Хотя иногда очень хотелось! Одно дело, когда мы читаем официальную информацию из справочника, а другое — письмо из архива. Рапорт какого-нибудь генерала, который подан не по форме, но зато от души. Я перебрала много уникальных документов столетней давности, перевела их на русский, прочитала прошения солдат императорской армии, находящихся в заключении. Это взрывает душу.

«СП»: — В заключении? Как так? За что?

— За мятеж. Бунт. В историю эта страница войдет как мятеж Ля-Куртин. Восстание русских солдат на территории Франции, случившееся еще до Октября в России. В книге я не просто рассказываю о самом событии, его причинах, но и цитирую найденные и переведенные мной архивные документы.

Меня потрясло, что восстание было подавлено силами своих же русских на территории Франции. Причем с той стороны, в которую стреляли, звучала «Марсельеза». Представляете? Свои расстреливали своих под музыку будущего гимна Франции. Ну а потом — те самые последствия.

Один из моих главных героев, Дмитрий Орлов, оказывается в крепости Льедо на острове д’Экс. Это Атлантическое побережье Франции, недалеко от небезызвестного форта Боярд. Отправляюсь на остров. Волшебное место! Простор, чайки, кусты тамариска, приморские сосны, мальвы. Иду вдоль берега и вдруг опять, ни с того, ни с сего накатывает тоска. Приближаюсь к форту Льедо.

Вижу низкие заплесневелые стены, зарешеченные окна. Силой заставляю себя войти внутрь, прохожу по гулким коридорам казематов и на одной из стен вижу граффити: «1917 г. Здесь были русские». Помню, что в тот момент, когда прочитала, мне, честно, не по себе стало.

«СП»: — Эспер — имя главного героя? Редкое, теперь такое и не встретишь. Он тоже окажется в числе заключенных?

— Судьбы моих героев будут пересекаться неоднократно, каждому предстоит пережить трагичные моменты. И каждый найдет свою любовь. Вообще я и сама иногда думаю, что тяжелые испытания обостряют то, что и составляет сущность человека: способность чувствовать. Любить. Сострадать.

Когда читаю любовные письма, которые писал Эспер, сама в него влюбляюсь! В конце книги потомок Эспера, Доминик Якушефф, скажет то, что близко моим мыслям: мир принадлежит технократам, а держат его романтики. Черствость — как плесень. Медленно, но верно завоевывает территорию.

«СП»: - Вы не романтизируете прошлую эпоху. Не идеализируете? Ведь и тогда была власть, которая предала, по сути, тех самых солдат, отправленных во Францию.

 — Да, тут трудно спорить. Особенно в аргументе: человек и власть. Солдаты Русского экспедиционного корпуса стали заложниками событий. За исключением небольшого количества добровольцев, согласившихся продолжать войну в Легионе чести, остальных заклеймили предателями и свои генералы, и французские солдаты. И по сей день отношение к ним неоднозначное.

Тем не менее, мне не хотелось бы придавать некий политизированный окрас роману. Здесь не надо искать набившую оскомину выводы: Россия всех спасает, а ее гнобят, все враги. Не надо искать этих самых «всех» на стороне. Беда России, или, точнее, власти в России, на мой взгляд, это извечное пренебрежение жизнью своих граждан.

В книге приводится письмо из архива Венсен. Русские солдаты, находясь на ферме в Африке, абсолютно бесправные, не будучи в курсе, что уже и Брестский мир был подписан, рвутся на родину, чтобы «спасти Россию». Но как-то так получается, что России всегда не до того, чтобы спасти или, в данном случае, реабилитировать честь тех, кто когда-то, сто лет назад, ушел на Западный фронт спасать.

«СП»: — Но есть же документальные фильмы, публицистика, раскрывающие эти факты.

— Да, разумеется. Хотя тема, полагаю, заслуживает большего. И особенно сегодня, когда в очередной раз наблюдается напряженность в отношениях России и западного мира. Для того чтобы события стали известны широкой публике, нужны все же произведения в художественной форме: фильмы, книги. Может, еще и поэтому я с таким воодушевлением работала над романом. Закончив, отправила рукопись некоторым книгочеям. Полученные комментарии порадовали.

Аудитория неравнодушных, любознательных читателей достаточно обширна, это те люди, которые не тратят время на хорроры или фэнтези. Однако, судя по переполненности книжного рынка продуктами именно этих жанров, издатели думают иначе.

«СП»: - Что вы имеете в виду?

—  «Прочли с большим интересом, но у нас сейчас нет серии исторического жанра», такой ответ услышала в редакции крупного российского издателя. «Ваш роман — заявка на большую литературу, а у нас экспериментальная», сказали в другом месте. В числе экспериментов, кстати, это издательство выпустил романчик с описанием откровенных сцен порно.

Вообще пообщавшись с некоторыми редакторами, была немного ошарашена. Такое самомнение, такие непрошибаемые «критики латунские», что иногда хотелось быть Маргаритой, полетать на метле и сделать им настоящий хоррор! Но, подумав, успокоилась тем же классиком: «Никогда и ничего не просите. Сами предложат…»

С издателем, кажется, определилась.

«СП»: — Так кто все же написал ту старинную открытку? Эспер?

— Не скажу. Тайну всегда интереснее открывать без подсказок!