«Вы, русские, нас предали»: Восточная Германия до сих пор с горечью вспоминает, что произошло с ГДР

Месяц октябрь в истории Восточной Германии стал определенно знаковым. Германская Демократическая Республика была образована в октябре 1949-го, а через 41 год, в октябре 1990-го эта страна исчезла с карты Европы.

Надо признать, что ГДР была самым преданным и надежным другом Советского Союза. Мне выпала честь служить на территории Восточной Германии, в составе советской группы войск. Как военный корреспондент я исколесил республику вдоль и поперек, и потому знаю о жизни в ГДР не понаслышке.

Эта страна была для нас и младшим братом, и союзником по Варшавскому Договору, и «форпостом социализма» в Европе. Но главное, она была нашим гвоздем в заднице западного капитализма.

До сих пор, высокие чиновники в Берлине не могут простить восточным землям их ГДРовского прошлое. Все доброе и светлое, что было в «первом социалистическом государстве рабочих и крестьян на немецкой земле» вытравливается из памяти поколений. Восточные немцы отвечают берлинским властям той же монетой. На местных выборах в восточных землях оппозиционная партия «Альтернатива для Германии» победила в Тюрингии, и заняла второе место в Саксонии, уступив ХДС чуть больше одного процента.

А в Бранденбурге Социал-демократическая партия, возглавляемая канцлером Олафом Шольцем победила «Альтернативу для Германии» с минимальным отрывом. Следом прошел «Союз Сары Вагенкнехт».

Хочется добавить и еще один штрих — по опросам социологов, в восточных землях две трети жителей хотят вернуться в ГДР.

Читаешь результаты опросов, смотришь цифры голосования и задаешься горьким, но вполне объяснимым вопросом: как же это все случилось, как произошло такое? Нет, не воссоединение ГДР и ФРГ, а аншлюс, поглощение Восточной Германии — Западной. Ведь инициатива этого объединения была полностью в руках Михаила Горбачева и его команды. Но он предал ГДР.

Так считал Эрих Хонеккер, антифашист, многолетний руководитель ГДР, большой друг Советского Союза. Вот его слова. «Самое страшное из того, что может случиться с человеком — это предательство… Как можно было отдать на растерзание врагу своих верных друзей за рубежом?»

В этом уверен и Эгон Кренц, бывший председатель Госсовета ГДР. Он неоднократно заявлял о предательстве Горбачева.

Но это бывшие высшие руководители страны. А что по этому поводу думают рядовые немцы?

Как-то я побывал в гостях в доме бывшего капитана национальной народной армии ГДР. Он окончил в Советском Союзе высшее военное училище, хорошего уровня программист, но вот уже три года мается без работы.

От него я и услышал то, что суждено будет выслушать много раз: «Вы нас предали».

Во время службы в ННА он не был «политкомиссаром», не сотрудничал со «Штази», и тем не менее потерял все.

Как ни тяжко признать подобное, но это чистая правда. Мы предали ГДР, ННА, этого капитана. А могло ли быть иначе? Что, собственно, мог предпринять в той, безусловно, драматической ситуации Горбачев?

Начиная с июля 1989 года, в ГДР происходили весьма неприятные для руководства страны процессы. Беженцы из ГДР заполнили дипломатические посольства Западной Германии в Восточном Берлине, Будапеште, Праге, Варшаве.

4 ноября. Крупнейшая в истории ГДР демонстрация протеста в Восточном Берлине. На улицу вышло около миллиона человек.

Вечером 9 ноября рухнула Берлинская стена.

«Геншер — хороший человек»

У Германии появился шанс для восстановления. Однако ни Париж, ни Лондон не желали воссоединения, а Горбачев при встрече на Мальте предостерегал Рейгана от искусственного форсирования германского вопроса.

Более того, в течение одного месяца (имеется в виду декабрь 1989 года), Горбачев сделал весьма определенное заявление. Он сказал, что Советский Союз «не бросит ГДР на произвол судьбы».

Что означали заявления лидера СССР для восточных немцев?

Я задавал этот вопрос много раз десяткам людей в Германии и неизменно получал однозначный ответ — граждане ГДР свято верили заверениям советского лидера.

Тот же Эгон Кренц в своем интервью одному из российских изданий так вспоминает свой разговор в Москве с Горбачевым 1 ноября 1989 года: «Я разговаривал с вашим Генсеком в Москве целых 4 часа и спросил: «Вы согласны быть отцом ГДР?» Михаил Сергеевич сказал: «Как вы можете думать иначе? ГДР наш ребёнок, после народа СССР самые любимые для нас — граждане Восточной Германии. Вот эти самые слова, дорогой товарищ Кренц, вы и сообщите вашим друзьям в Политбюро. Я поверил Горбачёву».

Означало ли это, что большинство в ГДР было против воссоединения и воспринимало горбачевскую инициативу как антиобъединительную. Разумеется, нет.

Надо признать, что жизнь сама подталкивала Горбачева к объединению Германии. Оно было неизбежно. Но как надо было провести его, на каких основах и принципах? Вот коренной вопрос, который на Востоке и Западе Германии рассматривался по-разному.

Новое правительство ГДР выступало за равноправное объединение и увязывало проведение реформ с требованием сохранить собственную государственность.

Позиция руководителей СССР и ГДР сыграла свою роль. Канцлер Коль выдвинул программу из десяти пунктов, которая обеспечивала создание сообщества на конфедеративной основе.

Но случилось то, что и до сих пор в бывшей ГДР называют «предательством», свершенным «вождями перестройки». Как это произошло?

Слово Валентину Фалину, известному международнику, бывшему секретарю ЦК КПСС, человеку, в те годы работавшему с Горбачевым и потому хорошо информированному. Вот что он сказал в интервью «Комсомольской правде».

«…События приняли нерасчетный оборот после совещания министров иностранных дел, на котором Э.А.Шеварднадзе пошел на прямое нарушение директивы Горбачева…

Одно дело — воссоединение двух самостоятельных германских государств, другое — аншлюс, то есть поглощение ГДР Федеративной Республикой. Одно дело — преодоление раскола Германии как кардинальный шаг к устранению раскола Европы. Другое — перенесение переднего края раскола континента с Эльбы на Одер или дальше на Восток.

Объяснение своего поведения Шеварднадзе дал очень простое — я узнал это от помощника президента Анатолия Черняева: «Геншер (в 1974—1992 годах — министр иностранных дел и вице-канцлер ФРГ — „СП“). так просил об этом. А Геншер — хороший человек».

Что же случилось с ГДР в результате договоренностей двух «хороших людей»?

«ГДР обречена, — с горечью заметил в ту пору писатель Ш. Хайм, размышляя о судьбе Восточной Германии. — Все, что останется от республики — короткое упоминание в учебнике истории».

Жизнь, к сожалению, подтвердила правоту слов писателя.

Об армию вытерли ноги

Вспомним о Национальной народной армии ГДР, безусловно, одной из лучших армий Варшавского Договора. Что сталось с ней?

На Западе бытует мнение, что она была вполне интегрирована в Бундесвер. Это вовсе не так.

Бывший министр обороны ГДР адмирал Теодор Хофман, выступая на одном из научных семинаров в Берлине, ясно и четко заявил: «С объединением Германии ННА была распущена. Многие профессиональные военнослужащие подверглись дискриминации».

Дискриминации?! В это поверить было невозможно. Не верили и военнослужащие армии ГДР. Будущая схема единой германской армии виделась им, как две равноправные, равнозначные части будущих Вооруженных Сил объединенной Германии.

Голубые мечты «восточников» в погонах уже через две недели после объединения развеял командующий территориальным командованием «Восток» генерал-лейтенант И. Шенбом. Он заявил, что лишь тридцать процентов кадровых военных и военнослужащих по контракту могут рассчитывать на место в Бундесвере. Генерал лукавил. Никто не собирался выполнять и эти обещания.

Уже в декабре 1990 года тот же генерал доложил, что «сокращение ННА быстро продвигается вперед. Из 170 тысяч военнослужащих, проходивших службу год назад в Вооруженных Силах ГДР, сейчас осталось 80 тысяч человек».

Как было воспринято в частях и соединениях ННА ГДР это «быстро продвигающееся» сокращение? Председатель военнослужащих ГДР полковник Э.Никкель назвал это «социальным крахом».

Думаю, тут нет преувеличения. Мне рассказывал бывший полковник ННА, как после воссоединения к ним в бригаду связи, дислоцирующуюся под Берлином, приехали два бундесверовца — майор и капитан. Они приняли командование бригадой.

Через два года из нескольких десятков офицеров бригады в Бундесвере удалось «зацепиться» лишь двум. Бывший заместитель начальник штаба, полковник, остался служить майором, да замкомбрига в том же звании командовал ротой. Остальные оказались за бортом.

Сначала были уволены политработники и военные юристы. Потом все до единого генералы, вне зависимости от их возраста, образования, опыта работы в войсках. За редким исключением подобная участь постигла и полковников.

Остальные могли подать рапорт с просьбой о продлении службы. И надеяться на зачисление в кадры Бундесвера. Хотя надежда была весьма иллюзорной. Ведь в соответствии с международным договором численность самих ВС ФРГ следовало сократить и довести до 370 тысяч, а тут еще бывшая армия ГДР.

В Бундесвере происходили весьма странные и труднообъяснимые события.

В конце 1990 года была закрыта военная академия ННА в Дрездене. И в это же время в Вальдбрёле прошла пышная церемония официального открытия академии Бундесвера.

Какой смысл закрывать одну академию, одновременно открывая другую, или, сокращая правой рукой генералов, левой — вводить новые генеральские должности?

В сентябре 1990 года были уволены последние 24 генерала ННА ГДР. Более половины из них моложе 50 лет. А в октябре того же года, было объявлено, что «для решения задач, появившихся в связи с объединением Германии, федеральное правительство планирует создать в Вооруженных Силах 20 генеральских должностей».

Значит, чиновники, проводившие сокращение ННА, руководствовались не только отсутствием аналогичных воинских профессий в составе Бундесвера, но и еще какими-то критериями…

Какими? Официальные разъяснения указывают на физические, профессиональные качества, опыт работы в войсках, командирские навыки. Так может, уровень подготовки офицеров и унтер-офицеров «восточников» оказался недостаточно высоким и не соответствовал бундесверовским требованиям? Нет, это выглядело иначе.

Одни из бывших офицеров ННА признавался как-то в журнале «Шпигель», что освоение танка «Леопард» на курсах переподготовки в Кобленце не составило для него труда. Он знал каждую кнопку и рычаг этой машины. И наоборот, был крайне удивлен, когда увидел на базе ликвидации техники ННА в Шарлоттенхофе, как высокопоставленные офицеры-танкисты Бундесвера не могут отличить танк «Т-72» от «Т-55».

Сам генерал-лейтенант И. Шенбом, дал высокую оценку подготовке восточных военнослужащих. Он подчеркнул, что для них «характерна высокая дисциплинированность и чрезвычайно ответственный подход к выполнению поставленных задач». Тем не менее ННА разогнали. Не вписывалась армия ГДР в очертания «нового порядка», который уже тогда обозначился на Западе.